Они пришли с войны - Страница 31

– До этого на чем ездили?

– «Шевроле-Нива». Последняя моя машина. До этого – «Лада», пятнадцатая модель.

– Наверное, разница есть…

Капитан кивнул мне, прощаясь, сел в свой «БМВ», разницу между которой и «Джимни» я тоже видел, и беззвучно двинулся с места. Конечно, его машина и тише в эксплуатации, и ездит быстрее, и на дороге устойчивее. Но только при наличии нормальной дороги – классического асфальта. Где-нибудь в сельской местности я легко дам ему большую фору и доеду до места быстрее, если он, конечно, вообще доедет и раньше полностью не разобьет всю подвеску своего автомобиля вместе с бамперами. Угол съезда и въезда у его седана минимальный. И в каждой ямке он просто обязан бампером отметиться. Или где-нибудь в луже на всю брюхо сядет. Это для подобных машин тоже дело обычное.

Капитан уехал. Из малого подъезда один за другим выходили офицеры. Рабочий день закончился. Из главного подъезда время от времени выходили генералы. К ним сразу подъезжали стоящие рядом машины. Минут через пять из малого подъезда вышел и полковник Быковский. Осмотрелся, поискал меня глазами, не обнаружил и двинулся вперед пешком. Я машину не покинул, но поехал вдоль тротуара, по которому полковник пошел. Около полковника притормозил, он сразу обернулся, на ходу открыл дверцу пассажирского сиденья и запрыгнул в машину. Звание не сделало полковника тяжеловесом – спортивную форму он еще держал.

– Я так и думал, что ты со стороны дороги появишься…

– Не стал высовываться. Я же официально в отъезде…

– А что тебе мешает время от времени приезжать, чтобы решить оперативные вопросы? Эти вопросы вообще ментов касаться не могут, и с их стороны мы возражений не примем. Ладно. Заскочим ко мне домой, я жену предупрежу, на свою машину сяду, она у меня в гараже рядом с домом, и в деревню отправимся. Заодно перекусим у меня.

– Зачем вам своя машина? Мне, как водителю, товарищ полковник, не доверяете?

Вопрос был слегка кокетливый. Полковник сам выписывал мне назначение и хорошо знал, что я прошел в ГРУ все три положенных курса экстремального вождения. Хотя на комплимент я, скажу честно, не нарывался.

– Возвращаться-то я как-то должен? Автобусы там раз в год, слышал я, ходят. Один год – в одну сторону, на следующий год – в другую. И так чередуются. Но я ждать долго не люблю. И вообще общественный транспорт плохо переношу. Особенно в теплую погоду. Там всегда люди потом сильно пахнут.

– Я отвезу. Мне несложно, и к новой машине привыкать нужно. К новым габаритам.

– Как скажешь. Еще какие-то соображения есть?

– Мне бы домой на пару минут заскочить не мешало.

– Дверь я закрыл на ключ. Там все в порядке.

– Чтобы форму не терять, я хотел бы с собой боксерский мешок захватить. А то в госпитале и так слегка раскис. Кроме того, вчера вечером продукты подкупил. Без холодильника испортятся. Когда вернусь, вся квартира провоняет тухлыми яйцами и говяжьей печенью. Соседи от запаха вешаться начнут. А мне людей жалко. И в деревне мне тоже что-нибудь пожевать может захотеться. Лучше с собой захватить.

– Не возражаю. Думаю, заехать можно. И проблем при этом возникнуть не должно. В деревенском доме у меня старый холодильник стоит, можешь включить его. Хоть весь колбасой забей…

– Я колбасу принципиально не ем.

– Почему?

– В советские времена говорили, что в колбасу туалетную бумагу кладут, а сейчас, я слышал, ту же бумагу, только уже использованную.

– Не могу не согласиться. Могу допустить, судя по вкусу… Но если нет необходимости ко мне заглядывать, тогда можем сразу к тебе ехать. Я жене просто позвоню, чтобы не подумала, будто загулял старик…

Я включил сигнал поворота, перестроился в крайний левый ряд и на ближайшем перекрестке развернулся, чтобы поехать в сторону своего дома. Полковник вытащил трубку, чтобы с женой поговорить…

* * *

Около моего дома меня никто не дожидался. И в самой квартире, к моему легкому удивлению, тоже. Жалко, а то я с удовольствием заменил бы чужую дверь чьей-то челюстью. Полковник Быковский вошел в подъезд вместе со мной, и первым подошел к двери. Проверил «контрольку», которую он установил уходя. В том же месте, в котором утром устанавливал я. В квартиру никто не наведывался. Это, в общем-то, несмотря на желание руки почесать, честно говоря, слегка радовало, но не настолько, чтобы начать по этому случаю плясать. Ни я, ни полковник, по крайней мере, плясать не стали. Боксерский мешок у меня висел в прихожей перед дверью в единственную комнату. Чтобы тренироваться в таком узком пространстве, необходимо было дверь в комнату закрыть. И сделать замах для мощного удара в тесном пространстве было невозможно. Но это было даже удобно для меня. Вообще, любой удар с размаха – это не мой репертуар. Удары должны быть резкими и короткими, с доворотом кулака. Если уж бьешь длинный удар – бей хлестко, как плеткой. Просто руку свою плеткой представляй и бей. Но схватки достаточно часто, чаще, чем при других обстоятельствах, проходят в неудобном для этого помещении. И потому я выбрал такое тесное место для занятий по отработке ударов. И чтобы мешок снять, мне пришлось сдвинуть его, и дверь в комнату закрыть. И, только поставив мешок на пол, я дверь открыл и заглянул в свою квартиру. Почему-то было грустно уезжать из нее. Но прощаться с квартирой я не хотел. Примета нехорошая – прощаться. Напротив, я пообещал квартире мысленно, что вскоре вернусь и доделаю ремонт.

– Продукты не забудь, – напомнил полковник.